Александр Поляков - Факел [СИ]
– Так можно отказаться, да и все! – воскликнул Александр. – Если ты чувствуешь, что опасно.
– Отказаться… – повторил Дягилев, поднимая голову. – Луна должна быть, а диска не видно.
Он поглядел на Морозова.
– Был у нас такой Николай Супрун. Отличный парень, смелый, удачливый… Васильеву отказал и группу в зону не повел. Где он теперь – никто не знает. Исчез и жена его тоже… я справки наводил – ничего. Может, он в стране какой-нибудь другой, а может…
Он почесал бровь.
– Ты зря, Сашка, с Васильевым задираешься, он смеется, улыбается, а потом, гляди…
– А что там, в зонах этих? – спросил Морозов.
– Я там не был, – обронил Дягилев. – Можно предположить, что пропавшие музейные коллекции там и спрятаны. Надежней и места нет. Только зачем это Васильеву? Руку ему пожмут, слова хорошие скажут и все.
– Молодильные яблоки, живая вода и сапоги-скороходы?
– Соображаешь, Морозов!
Александр поглядел на него.
– А почему я тебе должен верить, дядя Сережа? Может, ты меня о яме впереди предупреждаешь, а при случае в пропасть столкнешь?! Сам-то ты за кого или против кого?
– Не простой ты, Морозов! Сколько работаю с тобой, столько и удивляюсь! Мы сейчас ни за кого, но давление на нас страшное! Ждем второй силы, которая Васильеву противовес. Посмотрим, кто кого одолеет, и к победителю с поклонами. Может, это ты и будешь…
Александр отметил про себя это настойчивое "мы".
– Пули-то хоть серебряные будут? – спросил Морозов. – Колами осиновыми снабдите?
– Бронебойно-зажигательные не подойдут?
Морозов усмехнулся.
В тишине послышался шорох шин.
– Кто-то едет, – сказал Дягилев. – Не нужно, чтобы нас видели.
Александр сел на велосипед и выехал на дорогу. Он был уверен, что это Снежка и не ошибся. Сзади послышался сдержанный рокот двигателей и плеск воды.
Выражение лица ее было настороженно-подозрительное.
– Я же тебе объяснил – встреча деловая.
– Пожалуйста, встречайся, – ответила она. – Только если я вас поймаю, не обижайтесь!
– Лови! – крикнул он и нажал на педали. Она развернула велосипед и бросилась вдогонку. Два километра до поселка они мчались рядом, и одновременно влетели в гараж.
Александр лихо затормозил, соскочил и бросился к лестнице, ведущей наверх. Снежка не отставала. Они вбежали в свою комнату и остановились.
– Все равно я тебя поймала! – объявила она. – И что с тобой теперь делать?
– Влюбись! – просто ответил он.
Эту ночь они ласкали друг друга без стеснения и заснули под утро.
Проснулись, когда мать постучала им в дверь. По тому, как ярко светило солнце в щели между шторами, было около полудня.
– Сегодня мне нужно побывать на острове, в филиале и решить вопрос с танцем, – сказал он. – Ты со мной?
– Ты же хочешь, чтобы я занималась Клубом, – ответила Снежана, улыбаясь. – Вот я туда и поеду.
У нее было хорошее настроение.
Еще до завтрака Александр связался с Ильей. Новый командир ЭПРОНа был растерян, смотрел виновато.
– Вид у тебя неважный, – заметил Александр. – Что случилось?
– Главный эколог Новосибирска запретил работу на электростанции. Мол, загрязняем окружающую среду.
– У вас на выхлоп ничего нет? В смысле фильтров?
– Все есть, а он все равно запретил…
– А Дягилев что?
– Он сказал, что ему сейчас не до меня…
– Жди, скоро буду!
Дягилев трусит, подумал Морозов. Наболтал вчера лишнего…
Он позвонил в филиал.
– Дядя Сережа, привет! На остров нужно тебе прилететь, со мной встретиться.
– Здравствуй! Я сегодня не в том настроении, пропади оно все пропадом!
– Что ты раньше времени помираешь-то?! – заметил Морозов. – Это мне нужно опасаться, основной удар на меня. Ты ведь не все мне рассказал, а должен – до последней мелочи! Как же это будет выглядеть, если ты знал и не предупредил?…
– А если ты с Васильевым заодно, тогда мне не жить!
– Чего же ты вчера мне тайны выдавал? За это Васильев тебя, как жука, на булавку наколет.
– Словечки у тебя, Сашка! Я глаза закрою, по разговору – мужик сорокалетний с большим опытом, открою – мальчишка передо мной! Ты в кого такой уродился, а? В родственника своего, звездолетчика?
– Я тебе на острове объясню, в кого! Что б непременно был, понятно?!
Морозов решил посмотреть, как трудится эколог и подключил большой экран.
Семен Васильевич Горовец был мужчина представительный, невысокого роста, но широк в плечах, силен, по происхождению не из дворян, на земле стоял крепко, основательно. Любил природу, цветы и свежий воздух. В кабинете он как раз заботливо поливал астры в зимнем саду. Его плотная фигура в белом костюме склонилась над вазой.
Александр представился сотрудником новосибирского филиала.
– Семен Васильевич, вы запретили использовать газогенераторную электростанцию на тренировочной базе ЭПРОН-Обь и там все остановилось. Спуски под воду невозможны без освещения дна реки, а также без понтонов, которые работают на аккумуляторах. В Новосибирске не достаточно энергии – это общая проблема. Сторонники подачи энергии от солнечных батарей, так и не договорились с коллегами, отстаивающими идею ядерных электростанций на орбите Луны. Потребители энергии оказались в странном положении. Отряд специально попросил разрешения на работу мобильной электростанции. Все необходимые фильтры установлены.
Горовец отложил лейку, прошел в кабинет, уселся за свой основательный двухтумбовый стол, пригладил пшеничные усы и сказал:
– Двигатели внутреннего сгорания запрещены повсеместно! О чем может быть разговор?…
– Там семьдесят мальчишек и девчонок просят объяснить, что им теперь делать. График очистки дна Оби срывается. Вы просто запретили, а должны были предложить иные варианты.
– Какие-то мальчишки, какие-то девчонки! – возмутился Горовец. – В экологии нет легких решений. Сейчас на первом месте здоровье нации, что, я должен им это объяснять?
– И одна установка серьезно подорвет здоровье многих людей? Она на острове, вдали от жилья…
– Я сейчас связь отключу, шутник! Ты забыл, с кем разговариваешь?!
– Ребята настроены решительно! – заявил Морозов. – Они готовы обратиться в прессу и региональную инспекцию по Западной Сибири. Вы должны отговорить их от этих шагов.
Горовец начал соображать, что чистое небо над его головой затягивают тучи.
– Вот же молодежь неуемная! – воскликнул он. – Купались бы и загорали на пляже – нет, лезут под воду! Там же на дне, черт знает что!
– Да, без освещения никак нельзя.
– А вы что, в филиале своем, думаете? – спросил Горовец. – С вас же тоже спросят, если что случится…
– Закрыть пытаемся ЭПРОН этот. Пусть водолазы работают, службы специальные. Помогите и вы лично…
– Когда нужно быть? – спросил Горовец. – У меня еще сегодня дела. И он бросил невольный взгляд на цветы за окном.
– Сейчас прилетайте, все и решим раз и навсегда.
Ну, дядя, держись! – подумал Морозов. – Расскажешь там о здоровье нации, купаниях и пляже. О цветах расскажешь…
В палатке стояли четыре шезлонга. На одном из них, не доставая ногами до пола, сидел начальник отряда Микульский Илья. Рядом с ним, расположился, нога на ногу, Дягилев. Напротив них сели Горовец и Морозов.
– Предлагаю решить все здесь, без привлечения общественности, – предложил Морозов. – Вы, Семен Васильевич, отменяете свое неумное указание, а мы считаем это досадным недоразумением.
Горовец выпучил глаза.
– Да ты мне совсем другое говорил! – воскликнул он. – Я тебя послушался, прилетел и вдруг, оказывается, что меня заставить хотят – я немедленно улетаю!
– Я вас не отпускал, – заявил Морозов. – То, что я вам говорил, было розыгрышем, а вы на него клюнули, показали себя в неприглядном виде.
– Кто этот дерзкий мальчишка? – закричал Горовец. – Дягилев, ты чего молчишь?
– Он имеет право, пусть и говорит, – ответил Дягилев. – Ты послушай, Сёма, тебя это касается в первую очередь!
– Я не представился, – сказал Морозов. – Член Объединенной дирекции, заместитель директора филиала Морозов Александр Витальевич. Все ваши возражения я уже слышал, они перечеркивают работу по очистке акватории Оби. Своим решением вы наносите вред именно экологии. Прошу еще раз подумать и решить правильно.
– Нечего мне думать, – пробурчал эколог. – Я своих решений не отменяю.
– На основании пункта восьмидесятого Устава Объединенной дирекции, ваше решение отменено мною. Как необоснованное. Вы отстраняетесь от должности, и будете давать отчет о своей деятельности на посту эколога на специальной коллегии, в Москве. Из кабинета заберете личные вещи. Носители информации будут изъяты, кабинет опечатан.
Горовца словно кувалдой ударили – он весь съежился и как-то даже уменьшился в объеме.
– Пошли, Илюха, установку запускать! – предложил Морозов.
